Первые люди появились здесь, в самом центре Ижорской возвышенности, несколько тысяч лет назад — во времена неолита. С тех пор они больше не покидали это благодатное и уютное место вблизи Финского залива. Изобретенное колесо проложило здесь сначала колею, а потом и дорогу. И не одну: переписная книга Водской пятины за 1500 год свидетельствует о селе Храпша, расположенном на пересечении двух оживленных торговых путей. И сегодня эти дороги сходятся на самом верху Княжьей Горки. Имя поселению, скорее всего, дал новгородский посадник по имени Храп. Даже шведы, захватившие эти земли в XVII веке, менять название не стали — в их хрониках село значилось как Hraptza. Под русский флаг оно вернулось после Северной Войны (1700–1721) — уже в составе Ингерманландской губернии и с переиначенным именем — мыза Ропшинская. Прибывший сюда царь-победитель Петр I (1672–1725) пришел в восторг, увидев десятки родников с чистейшей водой — сбывалась его мечта о русском Версале. Именно отсюда, с Ропшинских высот, он повелел проложить водоводы к Петергофу. До сих пор естественный ток воды питает знаменитые фонтаны. И бежит она по тем самым трубам и каналам петровских времен. И здесь же для царя был возведен небольшой деревянный дворец, парк и церковь. Через 4 года император подарил эти земли своему сподвижнику, генералиссимусу Федору Ромодановскому (ок. 1640–1717).
князь Федор Юрьевич Ромодановский
Снизу дворец подпирает глухой непролазный бурелом. А в нем — дыра, уходящая, подобно кроличьей норе, вглубь земли. Но щербатая кирпичная кладка выдает творение рук человеческих. Ход ведет в подвалы флигеля. Таких помещений — больших, сумрачных, сводчатых — под ропшинской землей много. Молва приписывает их происхождение именно Федору Ромодановскому. И неспроста: о нем в XVIII веке впоминали с неменьшим страхом, чем о Сатане. Ближайший сподвижник Петра I возглавлял Преображенский приказ. в юрисдикции Ромодановского находились исключительно важные дела о государственной измене. И недаром самые суеверные жители Ропши до сих пор слышат из-под земли крики и стоны: здесь, в подвалах усадьбы, Федор Ромодановский «привечал» особо опасных своих клиентов. Шла молва, что несчастных охраняет ручная медведица. О наличии в Ропше пыточных камер свидетельствовал и Николай Карамзин (1766–1826): «Я видел глубокие ямы, где сидели несчастные; видел железные решетки в маленьких окнах, сквозь которые едва проходил воздух и свет», — писал историк после посещения дворца. Федор Ромодановский умер в 1717 году, но ещё долго тяжелый дух витал в окрестностях его усадьбы.
Казалось, что все изменится, когда в 1734 году в Ропше началось новое грандиозное строительство. К этому моменту имение уже принадлежало Михаилу Головкину (1699–1754), женившемуся на дочери Ромодановского. В то время Головкин был в зените своей государственной карьеры. Он занимал пост директора монетного двора и канцелярии монетного управления Российской империи, являясь при этом еще и советником Анны Иоанновны (1693–1740). Но неспроста местные юродивые, тыкая пальцем, твердили о печальной участи, которая ждет именитых особ, положивших глаз на Ропшинские красоты.
В 1741 году, сразу после дворцового переворота, совершенного Елизаветой Петровной (1709–1761), Михаил Головкин оказался в страшной опале. Сподвижнику Анны Иоанновны, а затем и Анны Леопольдовны Сенат назначил высшую меру наказания, но в последний момент милостью новоиспеченной императрицы смертная казнь была заменена сибирской ссылкой. А имение в Ропше конфисковали в казну. Елизавета устроила здесь свой путевой дворец. Парк в очередной раз расширили, были вычищены старые пруды и вырыты новые, проложены аллеи и высажены редкие деревья — все по господствовавшей тогда моде. Облагородить дворец пригласили Франческо Бартоломео Растрелли.
Черты фирменного стиля знаменитого архитектора — стройные белые колонны коринфского ордера — и сегодня гордо несут треугольный классический портик. В безмятежном и благостном состоянии Ропша пребывала недолго. Через 20 лет, в июне 1762 года, сюда привезли несчастного и измученного дворцовыми интригами императора Петра III. Точнее, бывшего императора — только что он лишился трона в результате очередного дворцового переворота. У руля страны встала его супруга, Екатерина II. Говорят, она упала в обморок, когда 7 июля отсюда, из Ропши, пришло известие о внезапной кончине государя. В официальных хрониках причиной смерти назван приступ геморроидальных колик, а в изустной истории на тот свет Петра III отправил сподвижник Екатерины Алексей Орлов (1737–1808). Местные жители до сих пор рассказывают о своих встречах около руин дворца со смутной тенью — она плачет и стонет, умоляя прохожих развязать тугой шарф на шее…
Император Петр III
Сквозь злополучную спальню, в которой был задушен император, теперь во весь свой исполинский рост растут осины. Время от времени, когда непогода совсем лютует в трещинах стен, сверху с шорохом сваливаются остатки лепнины. Дух захватывает, когда представляешь, что видели и слышали за эти столетия стилизованные лепные львы карниза на бывшем втором этаже. Двое из них ещё кое-как держатся на выщербленном кирпиче.
Вот и как тут не верить в проклятие места, когда сын Петра III, император Павел I (1754–1801) был точно также убит заговорщиками в Инженерном замке Петербурга? И произошло это спустя ровно неделю после того, как он в 1801 году купил Ропшинское поместье…
Романовы в Ропше, 22 июля 1898 г.
Великий князь Владимир Александрович (сын императора Александра II, стоит справа) с семьей и гостями на террасе своего дворца в Ропше. Великая княжна Елена Владимировна (стоит в последнем ряду, 3-я слева), рядом с ней сидят: великая княгиня Мария Павловна и великий князь Павел Александрович, между ними - О.В.Пистолькорс. Сидят на ступенях, слева направо: великий князь Николай Николаевич, генерал Николаев, великие князья Андрей и Борис Владимировичи, князь Е.М.Романовский, герцог Лейхтенбергский.
Кстати, к тому моменту дворец был в идеальном состоянии: после цареубийства, совершенного здесь, он переходил из рук в руки, и каждый новый хозяин по-своему украшал и совершенствовал творение Растрелли. Но ни одного владельца здание надолго не приютило. Но и на этом ропшинская земля, пропитанная недобрыми легендами, не успокоилась. Последним владельцем этого дворца был Николай II (1868–1918). Император приезжал сюда с семьей на отдых, занимался в обширных угодьях охотой и рыболовством — к тому времени в прудах вовсю разводили форель. В редких архивах можно найти фотографии, на которых супруга Николая II, императрица Александра Федоровна, вышивает, сидя на увитом плющом балконе дворца, или в окружении дочерей позирует у входа. И не зря говорят, что человека связывает с местом какая-то странная нить: вместе с выстрелами в Ипатьевском доме Екатеринбурга закончилась и грандиозная имперская летопись Ропши.
Императрица Александра Федоровна с дочерьми на крыльце Ропшинского дворца
Николай II на речке в Ропше, 1907
В войну в Ропше хозяйничали фашисты. Во время бегства немцы дворец подожгли. Победители его восстановили, но идея использовать здание под военные нужды советским властям понравилась.
До недавнего времени в кустах рядом с дворцом можно было найти вход в один из подземных ходов — местные жители вспоминают, как в 60-х годах девчонки из поселка пробирались по нему прямиком к потайной лестнице на второй этаж, к солдатам. Лестница вела в царскую спальню, где в послевоенные времена был устроен армейский кинозал.
Останки строений и заброшенный парк находятся под эгидой ЮНЕСКО и охраняются государством, но реставрация и реконструкция этих мест так и не коснулась… Еще из достопримечательностей можно отметить Ропшинское кладбище, где сохранились стены церкви времен Петра III.
